«Контакт» установить было нетрудно. Адъютант Паулюса Адам описывает этот момент так: «Было уже за полночь, когда Паулюс растянулся на своём матраце (в штабе, в подвале универмага). Я заглянул на минуту к Роске. «Что нового?» – спросил я, входя. Роске был занят уничтожением последних ненужных вещей. Он попросил меня сесть, предложил сигарету и закурил сам.
– Совсем близко, в переулке, – сказал Роске, – стоит красный танк. Его орудие нацелено на наши развалины. Я сообщил об этом Шмидту. Он сказал, что надо во что бы то ни стало помешать тому, чтобы танк открыл огонь, так как для всех нас это означало бы верную гибель. Поэтому переводчик с белым флагом должен пойти к командиру танка и начать переговоры о капитуляции. «Я сам, – сказал он, – позабочусь об этом».
Ты, мой товарищ, может быть, решил, что переговоры будут вестись о капитуляции всей армии? Нет. Пока речь шла о сдаче в плен только армейского штаба.
Прошла ночь. Адам снова зашёл к своему приятелю генералу Роске. И тот поведал ему, что было дальше. «Несколько часов назад я рассказывал вам, что Шмидт приказал переводчику пойти с белым флагом к командиру советского танка. Я вместе с переводчиком отправился наверх. Перед въездом во двор стоял советский танк, тем временем он придвинулся ещё ближе. Входной люк был открыт, и из него выглядывал молодой офицер. Наш переводчик помахал белым флагом и подошёл к танку. Я слышал, что он заговорил с русским. После он поведал мне, что сказал советскому офицеру следующее: «Прекратите огонь! У меня есть для вас чрезвычайно важное дело. Повышение и орден вам обеспечены. Вы можете пойти со мной и взять в плен командующего и весь штаб 6-й армии».
Итак, в 7 часов 31 января 1943 года генерал-фельдмаршал Паулюс был пленён. Почему фельдмаршал? Мы всё время называли его генерал-полковником. За несколько часов до плена в штаб пришла радиограмма Гитлера. В ней сообщалось о повышении Паулюса в звании. Гитлер намеревался этим подтолкнуть командующего к самоубийству – герой-фельдмаршал умирает, но не сдаётся! Паулюс понял намёк, но стреляться не стал. «Я не доставлю им этого удовольствия», – сказал он, прочитав радиограмму.
Узнав о капитуляции штаба, начали сдаваться в плен войска, оказавшиеся в южной части кольца. К 9 часам бои здесь закончились. Но северная часть кольца ещё держалась. Командование Донского фронта предложило Паулюсу приказать им прекратить сопротивление. Фельдмаршал отказался, сославшись на то, что он пленник и никем теперь не командует.
Что делают, если враг не сдаётся? Его уничтожают. С южного участка, поскольку там уже была тишина, всю артиллерию перебросили на участок северный. Фашисты – 40 тысяч – оказались в кольце орудий. Точнее, в двойном кольце, потому что пушки невозможно было разместить в один ряд, их разместили в два ряда – так тесно они стояли по фронту. В небо поднялись бомбардировщики и пошли на цель.
Теперь мы послушаем генерала армии Павла Ивановича Батова. В те дни он в звании генерал-лейтенанта командовал 65-й армией Донского фронта.
«1 февраля на НП нашей армии царило необычное оживление. Наблюдательный пункт был оборудован в основании насыпи окружной железной дороги. Стереотрубы выведены снизу между шпалами. Прибыли К. К. Рокоссовский, Н. Н. Воронов, К. Ф. Телегин, В. И. Казаков. Все хотели видеть артиллерию в действии: ведь только в 214-й дивизии имелось восемь артиллерийских полков усиления, свыше сотни орудий стояли на прямой наводке. И вот вся эта мощь загрохотала. Через три-пять минут из блиндажей, из подвалов, из-под танков начали выскакивать, выползать гитлеровцы. Одни бежали, другие, обезумев, становились на колени, вздымая руки к небу. Всего 15 минут продолжалась неистовая артподготовка. Затем началась атака. Но в Спартановке уже никто не оказывал сопротивления. Сотни, тысячи немецких солдат сдавались в плен.
Мы в своё время крепко спорили с представителями разведывательного и оперативного управлений штаба фронта, допускавших просчёт в определении численности окружённых войск. Но и мы всё-таки не ожидали такого количества пленных. Комдивы доносили: «Направляю колонну пленных – шесть человек по фронту, километр в глубину». Колонны направлялись к железнодорожному виадуку, где вёлся точный подсчёт.
С наблюдательного пункта командарма отчётливо было видно, как рекой, медленно извиваясь, текли чёрные бесконечные колонны. Пленные шли тысячами, а за ними, безразлично поглядывая по сторонам, шагали два-три автоматчика, вот и вся охрана».
Вот так, бесконечными вереницами пленных, закончилась Сталинградская битва. Ни один из тех, кто попал в ноябрьские дни в кольцо, не ушёл из него. Это была великая победа нашего оружия. Она вошла в историю военного искусства вечной страницей. А если говорить о точной записи на этой странице, то она проста и лаконична, потому что сделана людьми военными. Воронов и Рокоссовский так написали в донесении Верховному Главнокомандующему Сталину:
«Выполняя Ваш приказ, войска Донского фронта в 10.00 2.II. 43 г. закончили разгром и уничтожение сталинградской группировки противника.
…В связи с полной ликвидацией окружённых войск противника боевые действия в городе Сталинграде и в районе Сталинграда прекратились».
ПОСЧИТАЕМ ТРОФЕИ
Закончилась битва. Теперь самое время посчитать трофеи, поглядеть, как наша победа изображается цифрами. Советские люди и весь мир не сразу узнали эти цифры. Понадобилось много дней, чтобы сосчитать застывшие на степном просторе, в оврагах, в городских развалинах танки, орудия, автомобили. Надо было сосчитать и врагов, которые уже не могли сеять смерть.
За 200 дней боёв противник потерял:
убитыми, ранеными, пленными 1 миллион 500 тысяч человек;
танков и штурмовых орудий около 3500;
боевых и транспортных самолётов больше 3 тысяч;
орудий и миномётов больше 12 тысяч.
Древние греки, ты знаешь об этом, захваченное оружие и доспехи врага вешали на дерево, растущее на поле боя. Давай попросим художника нарисовать дуб между Волгой и Доном. Давай повесим на его ветки – они выдержат такую тяжесть – трофеи, взятые Донским фронтом в кольце.
Вот они:
5762 орудия,
1312 миномётов,
12 701 пулемёт,
156 987 винтовок,
10 722 автомата,
744 самолёта,
1666 танков,
261 бронемашина,
80 438 автомашин,
10 тысяч мотоциклов,
3 тысячи велосипедов,
240 тракторов,
571 тягач,
3 бронепоезда,
58 паровозов,
1403 вагона,
696 радиостанций,
933 телефонных аппарата,
337 складов,
13 787 повозок.
Мы поставим под донским дубом 90 тысяч пленных солдат и офицеров, 23 генерала и 1 фельдмаршала.
Хотя древние вешали на дерево только оружие, не будет лишним на нашем дубе высказывание бывшего гитлеровского начальника: «Поражение под Сталинградом повергло в ужас как немецкий народ, так и его армию. Никогда прежде за всю историю Германии не было случая столь страшной гибели такого количества войск. Генерал 3. Вестфаль».
Я мысленно представляю себе этот богатырский дуб. Он стоит на степном просторе, под свежим ветром, со всех сторон открытый. Каждый может поглядеть на него. И люди смотрят с радостью. А потом печалятся и опускают головы, вспоминают тех, кто отдал за победу свои жизни.
Богатырский дуб виден издалека. Пусть смотрят на него из-за океанов, из-за гор, из-за рек – с севера, с юга, с запада, с востока.
Пусть смотрят на него и наши недруги. Для них мы повесили высказывание генерала Вестфаля. Нам-то оно и не так уж нужно – силу свою мы знаем, и не злорадные мы. Но тем, кто замышляет новые походы против СССР, полезно будет посмотреть на эту фразу как на формулу закона, по которому кончаются войны с Советским Союзом. Каждый, кто мечтает о войне с нами, может легко узнать её исход. Для этого в «формулу» генерала он пусть поставит свои «величины» – название страны, где он живёт, и национальную принадлежность армии.